СЕРП

1

Многих нарты в битвах побороли,
многих уничтожили врагов,
бились насмерть на кровавом поле,
охраняя пламя очагов.

Страхом никогда не устрашались,
ибо нартам был неведом страх,
гордо и неистово сражались,
даже если был сильнее враг.

Пили с кровью смешанную воду
из ручья, бегущего с холма,
одноглазых эмегенов¹  с ходу
побеждали с помощью ума.

Но, бывало, в схватке с силой злою
не хватало оперенных стрел,
и для нартов горестно порою
пламень поражения горел.

Не всегда торжествовала смелость,
и среди холодного жилья
только у огня надежды грелась
нартов поредевшая семья.

Если верить древнему рассказу,
преданные сабле и стреле,
научились всадники не сразу
бережно растить зерно в земле.

Семена впервые в землю бросив,
радовались эти силачи,
и коснулись в первый раз колосьев
руки, обнажавшие мечи.

¹ Эмегены — человекоподобные   чудовища, извечные   враги богатырей-нартов.

2

Воины убоиной питались,
равнодушные к плодам земли,
и те дни в их памяти остались,
как свой хлеб впервые испекли.

Много было сложено преданий,
как впервые оросил их пот, —
по-иному, не на поле брани,
а в разгаре полевых работ.

Воевавшие неукротимо
стали хлебы печь в домах родных...
Чудный запах хлеба, запах дыма
сделались священными для них...

Добрый, жаркий хлеб, живой, как слово,
в сакле испеченный в первый раз!
Кажется: из глубины былого,
неостывший, ты дошел до нас!

3

Нарты научились сеять зерна,
но не знали опыта жнецов.
Что же делать? Думали упорно.
Случай им помог в конце концов.

Им открылось в некое мгновенье
трудное уменье жать свой хлеб.
Пусть вовеки славится уменье —
счастье человеческих судеб!

Нарты ночью ехали верхами.
Перед ними — горный перевал.
Встречи не предвиделось с врагами.
Под горой устроили привал.
 

Полумесяц красен был, как будто
вынул из огня его кузнец.
Иль на скалах, что сбегали круто,
трепетал кизиловый багрец?

Вдруг в заречье великан проснулся
и расправил плечи над рекой,
и небесной выси он коснулся
черною и мощною рукой.

Полумесяц красный снял он с неба,
начал жать и жать, и на жнеца
посмотрели сеятели хлеба,
и сильней забились их сердца.

Восхищен работой великана
нартскии многоопытный кузнец:
«Полумесяц острый и багряный —
это серп!» — он понял наконец.

Как могуч и ловок жнец проворный,
как мелькает серп, в ночи звеня,
как ложатся под рукою черной
желтые колосья ячменя!